Непонятно почему, но это совершенно невинное, хотя и позерское стихотворение очень сильно зацепило поэта Николая Грибачева. Скорее всего - его просто сильно раздражали молодые "эстрадные поэты", бывшие тогда на пике славы - Евтушенко, Вознесенский, Рождественский, Ахмадулина и т.п.
Сам Грибачев был поэтом совсем другого поколения и другой судьбы. Если у молодых поэтов была война в детстве и хрущевская "оттепель" в юности, то у Грибачева в детстве была Гражданская, а в юности - уже свои войны. Как он сам писал: «Мерз на первой, финской войне под Сортавалой, едва не погиб при обстреле с канонерок на мосту под Питкяранта – выполз из-под откоса, чтобы эти самые канонерки сфотографировать. Во время Отечественной войны погибли два брата – один, Александр, инженер танковой бригады, отличившийся еще на Хасане, – о нем в то время писала «Правда», – был убит в танке под Старой Руссой, второй, Василий, командир танковой роты, сгорел в танке же под Харьковом. Я сам был командиром саперного батальона на Сталинградском фронте, в частности, обеспечивал переправу отступающих наших частей в июле 1942 года на мосту в станице Вешенской, а в августе того же года – форсирование нашими войсками Дона под Еланью»
Ко времени дискуссии ставший поэтом Николай Грибачев уже дослужился до «литературного генерала» - был секретарем правления Союза писателей СССР, членом Комитета по присуждению Государственных и Ленинских премий и т. п.
Тот же Евтушенко его, к примеру, аттестовал так: «Николай Грибачев был человеком страшным, его боялись даже Сурков с Симоновым. Совсем не даровитый, он призывал писателей быть "верными автоматчиками партии"». И сегодня в литературных словарях пишут, что «обласканный властями, Грибачев вошел в сознание современников прежде всего как автор официоза, сознательно поставивший свою поэзию на службу власти».
Copyright © 2024 Your Company Name